Вот еще пример использования Трубачевым семантической параллели на слове "груша":
"... Один пример такого рода: привычными при Фасмере методами
предпочтения формальных соответствий при полной неразработанности ти-
пов эволюции значений не удается продвинуться в этимологии слова груша\
он, вслед за другими, допускает заимствование названия этого плода откуда-
то извне и, надо сказать, на слишком незначительных основаниях. Однако
груша, как и близкий дублет kruša 'груша' в других славянских языках,
слишком укоренены в славянском глагольно-именном словообразовании (ср.
наше крушить), чтобы подозревать здесь иноязычное происхождение; неко-
торые этимологически тождественные формы в славянских языках вообще не
имеют значения 'груша' (сербохорв. груша 'молозиво'!). Значение 'груша'
оказывается в т о р и ч н ы м , оно восходит к значению 'размельчать, кро-
шить', и это так естественно: каждый, кто хоть раз в жизни съел одну грушу,
знает, что у этого плода мякоть к р у п и т ч а т а я , т. е. совсем не такая, как,
скажем, у яблока. Если к этому добавить, что и лат. pirum 'груша' < *pisom в
свою очередь восходит к и.-е. *peis- / *pis~ 'раздроблять, крошить', то при-
дется признать, что мы имеем дело с некоторой устойчивой семантической
моделью. И вся традиционная версия об однозначном внешнем заимствова-
нии рассеивается..."
Кстати тут Трубачев, сознательно или нет, также пользуется методом отличительного признака: выделено жирным мной.
